Банкротство не всегда является результатом плохой бизнес-стратегии, в половине случаев фирму доводит до такого состояния ее нерадивое руководство.
Кредиторы в подобных делах редко получают то, что им положено. Организация на стадии конкурсного производства, как правило, уже не имеет большинства своих активов. Единственный выход — привлечь к субсидиарной ответственности тех лиц, которые должны были знать о плачевном состоянии дел, но не предприняли своевременных и действенных мер, позволяющих избежать процедуры банкротства.
Как суд трактует поведение лиц, возглавляющих организацию, чьи действия повлекли ее банкротство, и из чего складывается их размер ответственности, можно увидеть на примере дела № А50 — 12006/2016 от 28.10.2018, рассмотренного 17-ым ААС.
Предыстория судебного разбирательства
В апреле 2014 г. образовано ООО «Крестьянский двор Дмитриевский» для разведения овец. Директором был назначен Митьковский С.В.
В мае 2014 г. один из участников предоставил Обществу целевой займ в размере 50 млн. рублей. Расходование денежных сумм должно было происходить на покупку техники, поголовья овец и кормов для них, бойни, а также на выплату зарплаты работникам. Все средства четырьмя траншами поступили в распоряжение Общества в 2014 году.
В декабре 2014 г. инвестор попросил отчет об исполнении условий договора. После изучения документа он решил расторгнуть договор целевого займа через суд. Суд удовлетворил иск и взыскал 50 млн. в пользу истца, но апелляция отменила данное решение.
В октябре 2015 г. инвестор вновь обратился с иском, в котором просил расторгнуть договор займа. На этот раз суд 1-ой инстанции отказал в удовлетворении заявления, но с данным решением не согласилась апелляция. В апреле 2016 г. иск инвестора был удовлетворен апелляцией: договор займа расторгнут, с Общества взыскана сумма в размере 50 млн., проценты за ее использование в размере 15 млн.
Пока шла судебная тяжба, директор Общества Митьковский С.В. в октябре 2015 г. продал свою долю Бочкареву А.Г. Через три месяца после совершенной сделки в январе 2016 г. новый директор принял решение ликвидировать Общество и назначил себя ликвидатором.
Инвестор, получив на руки решение о взыскании в его пользу займа, обратился в арбитраж с заявлением о банкротстве Общества.
В августе 2016 года компания признана банкротом. В рамках конкурсного производства в 2017 г. подан иск в АС Пермского края с требованием о привлечении двух бывших руководителей Общества и некоторых его сотрудников к ответственности по долгам фирмы.
Судья признал лишь часть требований конкурсного управляющего. С последнего из руководителей (Бочкарева А.Г.) в пользу Общества взыскано 235 тыс. руб.
Такое решение никого не удовлетворило, и было обжаловано в июне 2018 года обеими сторонами.
Истец требовал привлечь участников Общества к субсидиарной ответственности по долгам компании
В период работы Общество совершило ряд сделок, которые судом по иску конкурсного управляющего были признаны недействительными:
- заключены договор аренды автотранспортного средства, принадлежащего супруге первого директора, а также договор беспроцентного займа с его супругой,
- сделка по передаче в собственность другой компании трех тракторов и полуприцепа.
Все ответчики по делу в той или иной степени осуществляли контроль над Обществом. Конкурсный управляющий указал, что именно в результате их неправомерных действий компания обанкротилась, в связи с чем они обязаны нести совместную ответственность по долгам должника.
В суде 1-ой инстанции было установлено, что как только был назначен второй директор (Бочкарев А.Г.), он сразу вывел часть активов компании (трактора и полуприцеп), а также уволил работников. Данные обстоятельства подтверждают, что руководитель Общества знал об угрозе банкротства, но с заявлением в суд не вышел, чем нарушил требования законодательства о банкротстве (п.2 ст. 10 Закона о банкротстве). Указанное явилось основанием для взыскания с Бочкарева А.Г. 235 тыс. руб.
Основания для обращения руководителя Общества с заявлением о банкротстве
В рассматриваемом деле судом 1-ой инстанции применялись нормы Закона о банкротстве, действовавшие в редакции до 1 июля 2017 года. Апелляция согласилась с этим.
Согласно ст. 9 Закона, директор Общества должен подать заявление о банкротстве в нескольких случаях:
- если в результате исполнения обязательств перед кредиторами станет невозможной уплата обязательных и других платежей перед остальными кредиторами,
- если уполномоченными органами должника решено обратиться в суд с заявлением о банкротстве должника,
- если будет подан иск о взыскании имеющегося у должника имущества и это повлечет невозможность осуществления компанией своей деятельности,
- у организации имеются все признаки неплатежеспособности и недостаточности имущества,
- у компании накопились долги перед работниками по заработной плате, пособиям и другим обязательным платежам, установленным ТК РФ, которые не выплачиваются более трех месяцев,
- в иных случаях.
Как только наступило одно из указанных выше обстоятельств, у директора фирмы есть 1 месяц на обращение в суд с соответствующим заявлением. Если данная обязанность не будет исполнена, то контролирующие лица будут нести субсидиарную ответственность по долгам компании, возникшим с даты истечения такого срока (ст. 10 Закона о банкротстве). Также на контролирующих лиц возлагается аналогичная ответственность, если банкротство было связано с их действиями или бездействиями. Если контролирующее лицо докажет свою невиновность, то ответственность с него снимается.
Суд проанализировал бизнес-план компании и действия контролирующих лиц
В деле имелся бизнес-план Общества, которым предусматривалось создание овцеводческого хозяйства. Он был разработан в ноябре 2013 года и лег в основу создания компании, также в соответствии с ним были привлечены инвестиции Андоскина В.Н.
План был разработан Деменевым С.В. и Митьковским С.В. Основной целью ставилось получение прибыли от продажи продукции овцеводства. Была запланирована закупка 3 тыс. голов овец, на их обслуживание требовалось 22 работника. На реализацию бизнес-плана требовались денежные средства в сумме 50 млн. рублей, получить которые планировалось за счет кредита. Предполагалось, что кредит будет взят на 5 лет под 20% годовых.
В бизнес-плане была заложена закупка маточного стада в количестве 3 тыс. голов, которое планировалось увеличить в два раза за счет приплода в последующие годы. Прибыль предприятия в 2014 году планировалась в объеме 16 млн., а в последующие годы в два раза больше, при этом чистая прибыль росла из года в год с 3 млн. в 2014 году до 17 млн. в 2017 г.
Начало работы предполагалось в ноябре 2013 года, в связи с чем были запланированы работы по ремонту помещений для стада, покупка техники и поиск персонала, закупка стада для разведения, а также питания для них. Весной были запланированы полевые работы в целях сбора корма на осенне-зимний период 2014-2015 гг. и т.д.
Бизнес-проект содержал и расчеты требуемых инвестиций по годам с указанием направлений их расходования. В последующем, согласно плану, Андоскиным В.Н. произведены расчеты, на основании которых и подготовлен договор займа. Общество профинансировано четырьмя траншами:
- первый — в виде передачи земельного участка с постройками,
- второй — на покупку техники,
- третий — на покупку маточного стада,
- четвертый — на приобретение корма и бойни, выплаты заработной платы.
Денежные средства в размере 50 млн. оказались в распоряжении Митьковского С.В. в полном объеме к июлю 2014 года. Именно он как руководитель нес всю полноту ответственности за их грамотное и эффективное использование.
Но осенью 2014 года вместо предусмотренных бизнес-планом 3 тыс. голов было приобретено только 500. Ответчик объяснял такое расхождение неготовностью помещений для содержания скота. Вместо расходов, прописанных в плане, Митьковский направил финансы на заключение договора займа и аренды транспортного средства у своей супруги.
Поголовье овец, как основа прибыльности бизнес-проекта, не было в полном объеме закуплено, тем не менее приобретена вся техника, использование которой для обслуживания 500 голов было явно излишним. Также было нанято не 22, а 35 работников, должности которых отличались от предусмотренных бизнес-планом.
Таким образом, суд пришел к выводу, что Общество могло достигнуть заложенных в бизнес-плане результатов только при условии закупки 3 тыс. голов, о чем знал Митьковский С.В. Имея возможность для следования этапам, указанным в бизнес-проекте, он, тем не менее, отвлекал средства на иные цели, не связанные с развитием Общества. В результате таких действий весной 2015 года на счетах Общества оставались только средства в размере 1 млн. 100 тыс. руб., на которые реализовать бизнес-план было уже невозможно.
Следовательно, именно в результате необдуманных действий Митьковского С.В. проект не был реализован, а Общество доведено до банкротства. Установив данные обстоятельства, суд привлек Митьковского к субсидиарной ответственности по долгам Общества. Размер ответственности определяется исходя из его действий и действий Бочкарева С.В., который после вступления в должность начал выводить активы Общества. В итоге суд определил для каждого из них размер ответственности по долгам компании в сумме 10 млн. рублей. В связи с этим определение суда 1-ой инстанции было изменено.
Таким образом, если руководство компании знало об угрозе банкротства либо своими действиями привело фирму к нему, а конкурсный управляющий смог это доказать, то на руководителей фирмы ложится ответственность по долгам Обществ в размерах, определяемых судом.